Copyright

В веселые 90-е, когда все зарабатывали стартовый капитал, кто-то – цирроз, а я грыз гранит науки, слово copyright для меня лично значило не так уже и много – скорее, было совершено обыкновенным в ряду других, которые предстояло выучить. А выучить предстояло немало, поскольку предо мною стояла суперзадача – английский за два месяца.

Не спрашивайте, по какой дикой и нелепой случайности я оказался в английской группе студентов-медиков, в то время, как в школе благополучно похоронил немецкий. Видимо, деканат получил задачу проредить контингент студентов, а поймать человека в ловушку иностраннейшего языка – гарантированный гешефт.

Кстати, вы не находите, что «иностранный» происходит от слова «странный»? Я рассуждал примерно так же, потому что даже элементарные буквы в английском читаются совершенно фантастически. Не один час провел я в размышлениях о странных закономерностях, согласно которым практически одинаковые слова из немецких и французских языков в английский перекочевали абсолютно искореженными.

Но это меня не спасло и в конце года я оказался перед дилеммой: или сдаю английский, или вылетаю из института. Решить суперзадачу я рискнул собственным методом, поскольку десяти лет в резерве у меня уже не было: учиться, как ребенок учится говорить. Откопал у кого-то из знакомых книгу знаменитого Сеттона Томпсона «The Story About Animals» и дальше действовал по системе – один день – одно предложение. Если кому-то интересно, то это отлично работает и через 2 месяца я сдал экзамен, причем убежден до сих пор, что четверку мне не поставили исключительно из вредности.

Но был в моей системе один секрет. Хотя, по-честному, секретов там было несколько, но один был самый главный: нужен «носитель». Под эту роль вполне подходили американские проповедники, которых в те времена было столько, что невозможно было пройти по улице, не встретив парочку. Ни для кого не секрет, что большая часть слушателей воскресных школ составляли халявщики-студенты, практикующиеся в языках, либо извлекавшие из своего положения другие выгоды.

Я выгод никаких не извлек, но неплохо практиковался в языке, поскольку помимо ценного общения с носителями правильного произношения я еще и имел серьезный мотив каждый Божий день выучивать 10 новых слов, чтобы предъявить их американцам. А были они довольно интересным типажами, к тому же совершенно новыми для моего неокрепшего совкового разума. Прежде всего, что удивляло – это дивный сплав житейской практичности и детской наивности. Тут, собственно, и начитается моя история о copyright.

Молитвенные собрания происходили иногда в уютной четырехкомнатной квартире, которую скромные проповедники снимали практически в самом центре, а иногда – а аудиториях Политеха. Если в квартире все происходило камерно, то аудитория придавала всему собранию некую торжественность. А я как раз выучил новое слово «copyright» и твердил его как мантру.

Тем временем перед такими же как я студентами разворачивалось целое действо, срежиссированное протестантами. Стив (именно так звали нашего героя, рыжего американца с английскими корнями и кроличьей физиономией) растолковывал какую-то главу из Нового Завета и неожиданно на полном серьезе (а у них все было на полном серьезе) спрашивает:

- А зьнаете ли ви, что на самом деле автор этот книга? – повисло настороженное молчание, потому что новый поворот беседы был довольно неожиданным. Но напрасно вы думаете, что мы легко купились – отнюдь! Студенты, знаете и, народ довольно башковитый и все сразу поняли, к чему он клонит. Но не подавали виду – нужно было играть в предложенную игру и отрабатывать бесплатные уроки английского.

- Наверное, Иоанн! – наконец сообразил кто-то!

- Нэт! – с трудом скрываемое торжество звучало в голосе Стива.

- Ну, тогда точно Лука! – покатились по накатанной остальные.

- Нэт!

- Петр?

- Нэт, нэт и нэт! – триумф наконец-то прорвался патетическими нотками и голос Стива зазвучал торжествующе, - настоящий автор этот книга – ОН!

Наш американский друг воздел перст к небесам, которые были неудачно спрятаны за побеленным потолком аудитории и длинными лампами дневного света. Столь очевидной подмены, казалось бы, никто не заметил, но продолжая игру, все просияли и начали утвердительно кивать:

- Да, мы наконец-то поняли, кому принадлежат авторские права!!!!

И тут-то я не удержался, воистину, дьявол лично потянул меня за язык:

- А как же copyright?! - я сказал это достаточно громко, чтобы услышали все, и в следующее мгновение принялся горько раскаиваться: эх длинный мой язык, доведешь ты меня когда-нибудь до цугундера!

Кстати, одесское слово «цугундер» произошло, по одной версии, от немецкого zu Grunde - т. е. до основания, насовсем.  А по другой, более вероятной – от немецкого же Zu hundert - к сотне (ударов); по-видимому, из старого военного арго, где употр. для обозначения приговора к телесному наказанию.

Нужно сказать, что пацаны сделали вид, что не заметили моего досадного промаха. Но не таков был Стив – гордая кровь англосакса заставила его принять мой смехотворный вызов!

- О, copyright! – Один момент! – и он зашуршал листками роскошной проповедницкой Библии с золотым обрезом. Все затаили дыхание, а он очень быстро нашел нужное место и прочитал из 22 главы Откровения:

18. и я также свидетельствую всякому слышащему слова пророчества книги сей: если кто приложит что к ним, на того наложит Бог язвы, о которых написано в книге сей;

19. и если кто отнимет что от слов книги пророчества сего, у того отнимет Бог участие в книге жизни и в святом граде и в том, что написано в книге сей.

- Ну как, копирайт защищен? – спросил Стив, почему-то без привычного акцента.

- Защищен! – пришлось признать.

К превеликому удивлению, мой позорный демарш никак не сказался на наших отношениях и я даже впоследствии занял у Стива сто баксов, которые так и не отдал. Когда у меня бывают приступы совести, я всегда об этом вспоминаю и надеюсь, что он не держит зла.